четверг, 02 декабря 2004
Что же, это закономерно. В некотором плане - естественно и нормально.
В течении года с небольшим два человека вели этот дневник.
Это - последняя запись.
От лица авторов хочу сказать большое спасибо всем, кто нас читал и писал комментарии.
В течении года с небольшим два человека вели этот дневник.
Это - последняя запись.
От лица авторов хочу сказать большое спасибо всем, кто нас читал и писал комментарии.
Мервиэль Лауретин, она же Витоша Шалински
Денмиру, он же Виктор Донич
Талый бесформенный снег, слякоть и обледенелый асфальт - что может быть хуже? Лужи, грязь, холодно и сыро. И туман - на всё небо, целый день.
Намного легче стало переносить после того, как один человек сказал, что для Ирландии это нормальная зимняя погода. Надо просто подключить воображение, выбросить из головы автобусы и толчею, забыть про суету и представить что за очередным поворотом начинается другой мир.
Хочется в Ирландию? Самая подходящая погода, надо просто выйти на улицу.
Намного легче стало переносить после того, как один человек сказал, что для Ирландии это нормальная зимняя погода. Надо просто подключить воображение, выбросить из головы автобусы и толчею, забыть про суету и представить что за очередным поворотом начинается другой мир.
Хочется в Ирландию? Самая подходящая погода, надо просто выйти на улицу.
среда, 01 декабря 2004
Оказывается, это так интересно - охотиться на сны.
И становится ещё интереснее, когда они попадаются.
И становится ещё интереснее, когда они попадаются.
вторник, 30 ноября 2004
Список потерянных вещей растет.
Из ежедневника пропала одна нужная бумага. Три месяца пролежала, и ничего, а тут... открываю ежедневник, заглядываю в бумажку, закрываю ежедневник, открываю ежедневник - а ее уже нет...
Что характерно, теряются не те вещи, которые лежат спокойно дома - так бывает, знаешь, что должно быть, начинаешь искать, обшариваешь все и не находишь... Нет, теряется то, что всегда и всюду со мной - в сумке, в карманах, в бумагах... И причем все потери несут глубокий философский смысл!
Растет и расцветает интуиция. О многих событиях знаю за минуту до того, как они произойдут.
А вечером и вовсе... Мою сковородку. Звонит телефон. Вытираю руки, снимаю трубку - ошиблись номером - поворачиваюсь к своей сковородке, а там... каштан. В сковородке.
Я, конечно, иногда позволяю жизни меня вести. Но вести и сводить с ума - вещи разные!
Из ежедневника пропала одна нужная бумага. Три месяца пролежала, и ничего, а тут... открываю ежедневник, заглядываю в бумажку, закрываю ежедневник, открываю ежедневник - а ее уже нет...
Что характерно, теряются не те вещи, которые лежат спокойно дома - так бывает, знаешь, что должно быть, начинаешь искать, обшариваешь все и не находишь... Нет, теряется то, что всегда и всюду со мной - в сумке, в карманах, в бумагах... И причем все потери несут глубокий философский смысл!
Растет и расцветает интуиция. О многих событиях знаю за минуту до того, как они произойдут.
А вечером и вовсе... Мою сковородку. Звонит телефон. Вытираю руки, снимаю трубку - ошиблись номером - поворачиваюсь к своей сковородке, а там... каштан. В сковородке.
Я, конечно, иногда позволяю жизни меня вести. Но вести и сводить с ума - вещи разные!
понедельник, 29 ноября 2004
Зал замер, тысячи глаз смотрят на паркет. На нём, в приглушенном свете прожекторов, два человека танцуют вальс. Они - первые, они - лучшие; их друзья, учителя, соперники - все смотрят. Кто-то с радостью, кто-то завидуя, кто-то искренне наслажаясь точностью движений и шагов. Я тоже радуюсь за них, пускай никто из них мне незнаком - ни они, ни остальные участники, стоящие на краю паркета. Их путь к победе закончен, позади - недели, может даже годы тренировок, волнения и переживания, отборочные туры, полуфинал, финал и, наконец, награждение. И победители могут сейчас, отбросив все страхи, забыв про строгости правил чуть-чуть расслабиться и танцевать спокойнее, свободнее, только для себя, купаясь во всеобщем внимании и признании.
Долгий путь, да. Это не только утомительные тренировки, отработка правильных шагов, положения рук, повотов корпуса и бёдер, не только охота за вредными привычками и неправильными шагами. Это не только выносливость и уверенность в себе и своих движениях - подвернув ногу, видя неодобрительное покачивание головой судей, встать и продолжить танец, пусть даже без шансов на успех. Это ещё и самое важное и необходимое - доверие друг другу, огромное, без оглядки доверие. Что не попадётся под ноги край ковра, не встретится на пути другая пара, не отвалится и не оторвётся кусок одежды, что там, где нужно, тебя встретит уверенная рука - именно с той силой и скоростью, которая необходима, чтобы уйти на следующую фигуру. Что вы оба двигаетесь и выглядите отлично, не сутулитесь, не суетитесь, и улыбаетесь - несмотря на усталость и напряжение. Что даже в случае ошибки не услышишь упрёка, только усталый взгляд и грустную улыбку - и так всё понятно, твоей вины в этом нет.
Уж точно не пройти весь этот путь целиком, даже если вдруг захочется. Но хотя бы часть, хотя бы шаг, хотя бы один...
Долгий путь, да. Это не только утомительные тренировки, отработка правильных шагов, положения рук, повотов корпуса и бёдер, не только охота за вредными привычками и неправильными шагами. Это не только выносливость и уверенность в себе и своих движениях - подвернув ногу, видя неодобрительное покачивание головой судей, встать и продолжить танец, пусть даже без шансов на успех. Это ещё и самое важное и необходимое - доверие друг другу, огромное, без оглядки доверие. Что не попадётся под ноги край ковра, не встретится на пути другая пара, не отвалится и не оторвётся кусок одежды, что там, где нужно, тебя встретит уверенная рука - именно с той силой и скоростью, которая необходима, чтобы уйти на следующую фигуру. Что вы оба двигаетесь и выглядите отлично, не сутулитесь, не суетитесь, и улыбаетесь - несмотря на усталость и напряжение. Что даже в случае ошибки не услышишь упрёка, только усталый взгляд и грустную улыбку - и так всё понятно, твоей вины в этом нет.
Уж точно не пройти весь этот путь целиком, даже если вдруг захочется. Но хотя бы часть, хотя бы шаг, хотя бы один...
Терять вещи - это тоже к переменам, видимо.
Перчатки уже вторые за два дня.
Символично, не правда ли?
Перчатки уже вторые за два дня.
Символично, не правда ли?
воскресенье, 28 ноября 2004
Мысль не моя, сразу признаюсь.
Я - как аккумулятор.
Сначала разряжаюсь до нуля.
На это у меня ушло два года.
Потом заряжаюсь до предела.
Зарядка началась две недели назад. Идет очень интенсивно.
Скоро-скоро-скоро все будет как раньше: улыбка на губах, огоньки и любопытство во взгляде, доброжелательность в словах и мыслях.
Я возвращаюсь. И одновременно иду вперед. Движение по спирали. Диалектика...
Все попытки удержать меня в депрессии (ну мало ли, может, кому-то нравится быть вечным утешителем) заранее объявляю провальными. Сопротивляться буду. По-своему. Уйду молча.
Выигрывает тот, кто меняется.
Я - как аккумулятор.
Сначала разряжаюсь до нуля.
На это у меня ушло два года.
Потом заряжаюсь до предела.
Зарядка началась две недели назад. Идет очень интенсивно.
Скоро-скоро-скоро все будет как раньше: улыбка на губах, огоньки и любопытство во взгляде, доброжелательность в словах и мыслях.
Я возвращаюсь. И одновременно иду вперед. Движение по спирали. Диалектика...
Все попытки удержать меня в депрессии (ну мало ли, может, кому-то нравится быть вечным утешителем) заранее объявляю провальными. Сопротивляться буду. По-своему. Уйду молча.
Выигрывает тот, кто меняется.
Скажи мне, зачем нужно было разрешать мне вдыхать запах твоих волос и наслаждаться теплом случайного - ведь случайного?! - недолгого и оттого еще более сладкого прикосновения... Зачем? Кому из нас это нужно?
Ничего ведь не было, а что и было, то прошло уже давно: я вечность не пишу писем, твой дневник умер, едва родившись, а Лель все-таки пропал безвозвратно...
И - я хочу верить в твою идиллию, слышишь? У тебя - у вас - все должно быть идеально, понимаешь?
Ничего ведь не было, а что и было, то прошло уже давно: я вечность не пишу писем, твой дневник умер, едва родившись, а Лель все-таки пропал безвозвратно...
И - я хочу верить в твою идиллию, слышишь? У тебя - у вас - все должно быть идеально, понимаешь?
четверг, 25 ноября 2004
Мои вещи - особенно самые любимые - никогда не теряются. Точнее, я их не теряю. Они сами уходят от меня, когда наступает время. Уходят, именно так, потому что они живые. Я оживляю их, а они уходят, когда наступает время...
Так от меня ушла одна из самых дорогих вещей - кусочек настоящего мэллорна. Самого настоящего, лориэнского - память о доме, которая не давала потеряться в этой реальности... В один из дней он просто исчез из сумки, исчез бесследно, будто его и не было, и мне так долго казалось, что у меня отрезали часть руки - он и вправду был частью руки, сжатый в ладошке, теплый, шерщавый, темный, в одном месте испачканный стержнем... Помню его до последнего миллиметра, а ведь он потерялся... ушел года два назад...
А вчера ушел медведь. Тоже постоянно был со мной, в сумке, на столе, в руке... Ушел...
Так от меня ушла одна из самых дорогих вещей - кусочек настоящего мэллорна. Самого настоящего, лориэнского - память о доме, которая не давала потеряться в этой реальности... В один из дней он просто исчез из сумки, исчез бесследно, будто его и не было, и мне так долго казалось, что у меня отрезали часть руки - он и вправду был частью руки, сжатый в ладошке, теплый, шерщавый, темный, в одном месте испачканный стержнем... Помню его до последнего миллиметра, а ведь он потерялся... ушел года два назад...
А вчера ушел медведь. Тоже постоянно был со мной, в сумке, на столе, в руке... Ушел...
Последний акт.
Накал страстей достигает предела, зрители не дыша следят за происходящим на сцене и верят тому, что видят, актеры превращаются в своих героев и плачут по-настоящему, и смеются от счастья, когда все заканчивается так, как должно закончится.
Сыграно прекрасно, зрители рукоплещут, критики уже складывают в голове хвалебные фразы, на сцену летят цветы... В громе аплодисментов занавес опускается.
А что дальше? Да, зрители разойдутся по домам, актеры смоют грим и станут самыми обычными людьми, но что произойдет с персонажами?
Что, по-вашему, им делать после того момента, на котором автор закончил описывать их судьбу? Как им жить дальше после испытанного взлета эмоций, как вернуться к обычной жизни?
Не знаете? Так ведь и я не знаю...
Накал страстей достигает предела, зрители не дыша следят за происходящим на сцене и верят тому, что видят, актеры превращаются в своих героев и плачут по-настоящему, и смеются от счастья, когда все заканчивается так, как должно закончится.
Сыграно прекрасно, зрители рукоплещут, критики уже складывают в голове хвалебные фразы, на сцену летят цветы... В громе аплодисментов занавес опускается.
А что дальше? Да, зрители разойдутся по домам, актеры смоют грим и станут самыми обычными людьми, но что произойдет с персонажами?
Что, по-вашему, им делать после того момента, на котором автор закончил описывать их судьбу? Как им жить дальше после испытанного взлета эмоций, как вернуться к обычной жизни?
Не знаете? Так ведь и я не знаю...
вторник, 23 ноября 2004
Обжигающий холод, мириады иголок вонзаются в кожу, заставляя выгнуться дугой, как от невыносимой боли или невыносимого наслаждения, что одно и то же.
И в следующую секунду мне уже тепло, и пузырьки нежно щекочут, и перед глазами вспыхивают золотые искры, и вместо крови по венам бежит что-то легкое и шипучее, и становится так весело, и губы улыбаются, и голова кружится, и я пьянею так быстро, что вряд ли и выплыву уже...
И в следующую секунду мне уже тепло, и пузырьки нежно щекочут, и перед глазами вспыхивают золотые искры, и вместо крови по венам бежит что-то легкое и шипучее, и становится так весело, и губы улыбаются, и голова кружится, и я пьянею так быстро, что вряд ли и выплыву уже...
Итак, молчать не вышло.
Дело в том, что я не могу повторять сказанное. Или здесь, или в письме, или в аське, или в заветной зеленой тетради. Но не там и здесь об одном и том же. Повторять - скучно.
И срок, проведенный здесь, уже слишком велик, чтобы можно было просто бросить все. Думая о чем-нибудь, я представляю свою мысль написанной здесь. В окружающей реальности автоматически замечаю вещи, о которых мне захочется здесь сказать. Дневник стал неотъемлемой и незаменимой частью меня.
Так что - продолжим.
Дело в том, что я не могу повторять сказанное. Или здесь, или в письме, или в аське, или в заветной зеленой тетради. Но не там и здесь об одном и том же. Повторять - скучно.
И срок, проведенный здесь, уже слишком велик, чтобы можно было просто бросить все. Думая о чем-нибудь, я представляю свою мысль написанной здесь. В окружающей реальности автоматически замечаю вещи, о которых мне захочется здесь сказать. Дневник стал неотъемлемой и незаменимой частью меня.
Так что - продолжим.
понедельник, 22 ноября 2004
Что нужно для хорошего кофе? В жизни не догадаетесь.
Для хорошего кофе нужно хорошее настроение.
Берётся два человека и кофе из расчёта чашка на человека. Также понадобится одна на двоих пачка сигарет (можно и без сигарет). Людей надлежит запутать, кофе - приготовить, а пачкой сигарет будет задаваться ритм разговора. Хотите быстрый разговор - стучите по ней пальцами или ей об стол, кидайте и переворачивайте. Для неторопливого разговора нужно легко улыбнуться, взять её тонкими изящными пальцами и поставить возле пепельницы.
Самый сложный ингридиент - настроение. Берётся немного свободного ветра в голове, понемногу добавляется тепло рук и губ, разбавляется сомнениями и усталостью, и под конец следует добавить терпкий, хорошо выдержанный поцелуй. Немного остудить одиночеством и, не мешкая, добавить второстепенные компоненты - летнюю музыку, плотно закрытую дверь и отсутствие глупых правил.
А Вы уверены, что умеете готовить кофе?
Для хорошего кофе нужно хорошее настроение.
Берётся два человека и кофе из расчёта чашка на человека. Также понадобится одна на двоих пачка сигарет (можно и без сигарет). Людей надлежит запутать, кофе - приготовить, а пачкой сигарет будет задаваться ритм разговора. Хотите быстрый разговор - стучите по ней пальцами или ей об стол, кидайте и переворачивайте. Для неторопливого разговора нужно легко улыбнуться, взять её тонкими изящными пальцами и поставить возле пепельницы.
Самый сложный ингридиент - настроение. Берётся немного свободного ветра в голове, понемногу добавляется тепло рук и губ, разбавляется сомнениями и усталостью, и под конец следует добавить терпкий, хорошо выдержанный поцелуй. Немного остудить одиночеством и, не мешкая, добавить второстепенные компоненты - летнюю музыку, плотно закрытую дверь и отсутствие глупых правил.
А Вы уверены, что умеете готовить кофе?
четверг, 18 ноября 2004
Выглядываю утром из окна - темно, фонари горят, а в целом ничего так, что-то белое валяется на земле, но не сильно много. Инею, думаю, немелко. Зима, думаю, скоро. Иду умываться, завтракать, кривляться под музыку - в общем, просыпаться. Возвращаюсь к окну - батюшки, что это твориться? Что это такое белое с неба сыплется? Да не может того быть, вчера ещё листья убирали, и лужи были, и зонтика у меня нет, и вообще это как-то неожиданно.
Следующие полчаса сижу укрывшись одеялом в кресле, откуда видно небо, кусочек улицы и как падает снег. Читаю книжку, греюсь горячей кружкой чаю и за смотрю окно, как в телевизор - оно там, я тут, мне тепло, там холодно, тут торшер горит желтым, там небо светится белым. Всё также, как и всегда - ещё одно утро, хочется спать, надо выбегать.
Первое ощущение на улице: "Ух ты! Ого! Кррасотищща!". Второе, очень-очень быстро: "..холодноблин..". Мало того, ещё и ветер в лицо, и снег налипает на одежду, и автобус, зараза, опаздывает и еле ползёт.
Но зато я знаю, сколько человек ходит той же дорогой, что и я - через огромный, укрытый снежным ковром парк с тополями, тянущимися к небу чёрными ветками сквозь белую пелену снегопада.
Один, с лопатой.
Следующие полчаса сижу укрывшись одеялом в кресле, откуда видно небо, кусочек улицы и как падает снег. Читаю книжку, греюсь горячей кружкой чаю и за смотрю окно, как в телевизор - оно там, я тут, мне тепло, там холодно, тут торшер горит желтым, там небо светится белым. Всё также, как и всегда - ещё одно утро, хочется спать, надо выбегать.
Первое ощущение на улице: "Ух ты! Ого! Кррасотищща!". Второе, очень-очень быстро: "..холодноблин..". Мало того, ещё и ветер в лицо, и снег налипает на одежду, и автобус, зараза, опаздывает и еле ползёт.
Но зато я знаю, сколько человек ходит той же дорогой, что и я - через огромный, укрытый снежным ковром парк с тополями, тянущимися к небу чёрными ветками сквозь белую пелену снегопада.
Один, с лопатой.
вторник, 16 ноября 2004
Блин, это так трудно, если не умеешь.
Сижу на лекции, смотрю на человека, а он мне что-то рассказывает, старается, машет руками, рисует на доске - а ничего не запоминается. Вижу только, что он устаёт понемногу, что у него зажаты плечи, что жесты узкие и рот почти не двигается, что свет падает сверху, освещая щёки и нос - вместо глазниц и рта темными пятнами тени. Он подчёркивает на доске, повторяет, кто-то пишет - а я не вижу, не понимаю. Мозг кричит - выпусти меня! Тебе это интересно? Это же бред! Человек у доски шутит в зал, зал отвечает ему дружным роготом. Как-то запоздало до меня доходит - он же что-то сказал. Только интересно, что?
Делаю вдох, закрываю глаза на секунду и тут же, во все цвета - человеческие лица, свет и музыка, широкие жесты в такт и прикушенные губы, сплетённые руки, по запотевшему стеклу, оставляя мокрый след, скользит палец....
Отрываю глаза. Вижу уставшего человека, который старается объяснить, как важно внедрять систему контроля качества на предприятии. Интересно, вполне.
Сижу на лекции, смотрю на человека, а он мне что-то рассказывает, старается, машет руками, рисует на доске - а ничего не запоминается. Вижу только, что он устаёт понемногу, что у него зажаты плечи, что жесты узкие и рот почти не двигается, что свет падает сверху, освещая щёки и нос - вместо глазниц и рта темными пятнами тени. Он подчёркивает на доске, повторяет, кто-то пишет - а я не вижу, не понимаю. Мозг кричит - выпусти меня! Тебе это интересно? Это же бред! Человек у доски шутит в зал, зал отвечает ему дружным роготом. Как-то запоздало до меня доходит - он же что-то сказал. Только интересно, что?
Делаю вдох, закрываю глаза на секунду и тут же, во все цвета - человеческие лица, свет и музыка, широкие жесты в такт и прикушенные губы, сплетённые руки, по запотевшему стеклу, оставляя мокрый след, скользит палец....
Отрываю глаза. Вижу уставшего человека, который старается объяснить, как важно внедрять систему контроля качества на предприятии. Интересно, вполне.
пятница, 12 ноября 2004
три чёрных кота, сидящих треугольником;
автобус, приходящий к остановке одновременно со мной;
огромная дыра в земле, возле которой лежат здоровенные рукавицы с вышитым на них грубой ниткой: "ХОРТ";
торчащий из окна первого этажа мужик в полосатом махровом халате, с недовольным видом оглядывающий забор завода;
тополиные листья на песке - чёрные и блестящие на светло-коричневом;
туман, который не отражается в лужах;
штаны, которые определяют образ жизни современного человека;
Я снова слышу, что говорит этот мир.
автобус, приходящий к остановке одновременно со мной;
огромная дыра в земле, возле которой лежат здоровенные рукавицы с вышитым на них грубой ниткой: "ХОРТ";
торчащий из окна первого этажа мужик в полосатом махровом халате, с недовольным видом оглядывающий забор завода;
тополиные листья на песке - чёрные и блестящие на светло-коричневом;
туман, который не отражается в лужах;
штаны, которые определяют образ жизни современного человека;
Я снова слышу, что говорит этот мир.
четверг, 11 ноября 2004
Итак, я, оказывается, еще умею красиво блефовать. Умею представить свою жизнь - череду проблем, неприятностей, простуд и ссор - как что-то яркое и интересное. Хотя, по сути, оно действительно присутствует в моей жизни, присутствует ровно настолько же, насколько и негативные вещи, только вот замечаю я их в неравной степени... Впрочем, дело не в этом. Актер я действительно неплохой. Мне верят.
Человек, провевший рядом со мной два года, оказался лицемером. Во всем. А мне-то казалось, что я разбираюсь в людях. Видимо, он тоже хороший актер. Убедительный.
И вот еще. Я ненавижу, когда, подавая чай, разливают его на блюдце.
Человек, провевший рядом со мной два года, оказался лицемером. Во всем. А мне-то казалось, что я разбираюсь в людях. Видимо, он тоже хороший актер. Убедительный.
И вот еще. Я ненавижу, когда, подавая чай, разливают его на блюдце.
среда, 10 ноября 2004
Вам доводилось строить домики из карт? Обожаю это занятие - когда на твоих глазах из кусочков бумаги вырастает большое, красивое, причудливое здание.
Вот, например, хорошая карта - друзья. У меня их просто нет - есть люди, делающие со мной одно дело, есть люди, которых объединяют со мной увлечения, есть люди, с которыми я общаюсь потому, что мне нравятся их идеи. Кажется, что они есть, а на самом деле мы совершенно никак не связаны, и наши отношения - блеф от начала до конца. Пока есть то, что нас связывает, мы общаемся, но при удобном случае ничего от этого не останется. Это не даже не взаимоотношения - ничего взаимного тут нет, каждый привносит что-то своё.
Или, например, тоже карта - привычки. Приводить себя по утрам в порядок, мыть посуду после еды и зубы - вечером. Такой же блеф, стоит чуть расслабиться - и их нет.
Или, например, внешний вид. Или, например, манера общения. Или, например, хобби (ужасное, синтетическое слово). То же самое - малейший сдвиг, малейшее потрясение - они сыплются на стол и превращаются в мёртвую бумагу.
Я сижу и разглядываю домик, который стоит передо мной. Чтобы построить его, мне пришлось постараться - и это того стоило. Но какая часть его - карты, а какая - настоящий камень? Что выдержит бури, а что не переживёт и осеннего дождя?
щелкаю пальцем одной из карт внизу и наблюдаю, как она, переворачиваясь, улетает.
Вот, например, хорошая карта - друзья. У меня их просто нет - есть люди, делающие со мной одно дело, есть люди, которых объединяют со мной увлечения, есть люди, с которыми я общаюсь потому, что мне нравятся их идеи. Кажется, что они есть, а на самом деле мы совершенно никак не связаны, и наши отношения - блеф от начала до конца. Пока есть то, что нас связывает, мы общаемся, но при удобном случае ничего от этого не останется. Это не даже не взаимоотношения - ничего взаимного тут нет, каждый привносит что-то своё.
Или, например, тоже карта - привычки. Приводить себя по утрам в порядок, мыть посуду после еды и зубы - вечером. Такой же блеф, стоит чуть расслабиться - и их нет.
Или, например, внешний вид. Или, например, манера общения. Или, например, хобби (ужасное, синтетическое слово). То же самое - малейший сдвиг, малейшее потрясение - они сыплются на стол и превращаются в мёртвую бумагу.
Я сижу и разглядываю домик, который стоит передо мной. Чтобы построить его, мне пришлось постараться - и это того стоило. Но какая часть его - карты, а какая - настоящий камень? Что выдержит бури, а что не переживёт и осеннего дождя?
щелкаю пальцем одной из карт внизу и наблюдаю, как она, переворачиваясь, улетает.
Номер раз: если меня начинают кормить мандаринами, значит, скоро зима.
Номер два: если у вас был замечательный день, у кого-то он наверняка был просто ужасным. Вы обязательно об этом узнаете вечером.
Номер два: если у вас был замечательный день, у кого-то он наверняка был просто ужасным. Вы обязательно об этом узнаете вечером.
воскресенье, 07 ноября 2004
В сегодняшних снах сбываются мои завтрашние гороскопы. Это значит, что моя душа живет на полсуток быстрее, чем мое тело. Или, что то же самое, по ночам она улетает так далеко от Земли, что звездный свет доходит до нее на полсуток раньше. День своей смерти я узнаю по тому, что увижу во сне смерть своей души. Или, что то же, не увижу совсем ничего.